Швабода!!

[stihiynaya_haha]

Выпустили стрижа на волю.

Потому что надоело отскребать его от окон каждый раз. Летит-летит, внезапно - шмяк в стекло, потом лежит и громко возмущается.

Вру, конечно. Пару раз в окно втемяшился, не без этого, но мы сразу же все стекла шторами замаскировали, щели закрыли. От большого ума и молодеческой прыти шторы мы прикусывали прищепками прямо к обоям. Обои цеплялись за клей и стенку, но кто ж нам мешает отколупать обоину ногтиком? Где не хватило размаха штор - пришпилили плед. Если вы у нас дома не были, то знайте: на одном окне у нас плед висит, поверх шторки, потому что солнце - это такой подвид клеща, который вползёт сквозь плотную штору, чтоб попить вашей кровушки и выесть вам все глазки - будь вы хоть рассадный клубень картошки. А плед, трофейный, стащенный спьяну из кафешки вполне добавляет интимных сумерек.



Стриж, вынесенный в сумерки, сначала опешил. Мало того, что нет источника добра и света, так еще и посадили на спинку кресла, как какую-то курицу. Возмущался и сипло орал, пока не пересадила ниже, чтоб за спинку держался, вися в позе рабочего дятла. Вертикальное положение птенца очень успокоило, он почистил плечико, облизался (натурально облизываются - остреньким язычком по краям клюва) и взлетел. Ракетой в потолок, потом развернулся и дугой - прямёхонько под шкаф.

Щель под этим тяжеленным старым шкафом у нас выполняет роль чёрной дыры. Все, что туда попадает - возврату не подлежит. Очень узко, пальцы с трудом пролезают. До стрижа под шкафом застрял тапок. Застрял наглухо, пытались выудить, потом решили - так плотно сидит, пусть шкаф подпирает. Стриж с тапком сразу разругался.



Стриж с тапком сразу разругался, требуя двигаться дальше. Я, понятное дело, перепугалась не на шутку. Если он заползёт под шкаф, я даже не представляю, как его вытаскивать - двигать нельзя. Поэтому рухнула на пол почти одновременно со стрижом и сунула под шкаф пальцы, схватила крыло за кончик и держу. Он выдирается, я боюсь поломать перо, но вижу тапок. Привет, давно не виделись. Пальцем второй руки пытаюсь в тапок ткнуть, забыла, что не двигается.

Стриж, в ужасе от темноты, молчаливого пыльного соседа и сгустков паутины, внезапно узрел знакомый, родненький палец и ка-ак проглотит его!

Фух, - сказала я. Ну это уже легче. Палец птенец не отдает никогда. Поэтому просто надетого на палец стрижа я вытащила из-под шкафа, пинцетиком поснимала паутину вокруг глаз, и посадила на ладонь. Палец отобрала.
Взлетел, сделал пару кругов, слетал на кухню и вернулся, обнаружив источник добра и света.
Роль источника выполняла я, он меня обползал всю, пока не сел в позе дятла на спине.
Решили попробовать выпустить.




Вместе со стрижом, Крайзером и Маринкой Каллинкой приехали на Московский мост, надули байдарку, вплыли в Бобровню, и прибалдели. Заросли кубышек, кувшинок, чилим, сальвиния, ряска... Предвосхищая вопрос: нет, вообще не воняет, ни тиной, ни болотом, ни рыбой. Только ивовый тонкий запах над водой. И комары не кусают. Совсем))
Узкий зелёный коридор с крепкими сгустками калины прямо над водой. И где-то впереди на берегу огромный луг, на котором мы собираемся выпустить птичку. Место нужно открытое - чтоб было видно отсутствие хищников. Ну, и чтобы, если он брякнется сразу или предпочтет вцепиться в ближайший кустик - его можно было снять и попробовать пустить еще раз, или забрать докармливать домой.

Наши радужные планы нарушила байдарка.





В месте склейки баллона и надувательной трубки образовалась щель.
Дырявый баллон отчетливо выл с присвистом и размягчался на глазах. Мы причалили на небольшой пляжик. Ремонтный набор остался дома, из полезного у нас были только скотч, пластырь и крепкое слово. Промучившись и малость порявкавшись, мы решили сделать что-то хорошее, потому что ничего не клеилось.

- Давайте выпустим стрижа!
Мы ухитрились причалить возле поля внушительных размеров. Выудив стрижика, я самым бессовестным образом скормила ему кузнечика. Не удержалась. Вообще, стрижей перед вылетом кормить нельзя, это я сволочь, конечно. Потом стриж слопал мой мизинец, закрыл глаза и прибалдел...





Я понятия не имею, кто это в моей одежде. Даже Лизхен спросила:
- А что за девушка со стрижом с вами была?
Гггг. Это Маринкин-Каллинкин фотоаппарат, с него спрашивайте. Я не такая мимималенькая, и челюсть у меня больше.
Птичка наоборот, в реальности гораздо трогательнее. Крошечное нежно пищащее очарование с черными глазками и хишным профилем, вроде как мини-орёл, микро-лев или нано-тираннозавр. И широченный ротяка с бездонной глоткой, легко проглатывающий даже большой палец толщиной с его голову. Жадина был, и нервничал)
- А человек даже лампочку вынуть изо рта не может... - обалдело произнесла Марина.
Зашли в поле подальше, чтобы, если возникнет желание на что-то придятлиться, рядом были только мы и ромашки. И дедушка.
Из отдыхающих, очень интересовался судьбой стрижа, подошёл смотреть на запуск.

Держу в руке, встаю с колен. Думала: сейчас качать его, подпинывать, чтоб первую пробу сделал. Не успела встать в полный рост - фуррррх! И вверх. И вверх-вверх-вверх, еле видно его. А в небе - ни единой птички, и только наш красавчик, засранчик мой капризный, круги огромные наяривает. Высоко над тополями, за реку, назад, а потом ващееее... Крылья расправил и парит! Аки кондор! Ой, как же классно. Очень далеко от нас удрал, и всё вверх, силушка есть, а я боялась.
- Ну, теперь если где брякнется, я точно не найду, славакришне.
А сама боюсь и думаю: а как он будет кушать, а получится ли насекомых ловить? Исчез из виду совсем. Выдохнули, вернулись к реке.

Залепили щель, байдарка посвистывала, но терпела, можно было ещё плыть.
Доплыли по кувшиночкам до перешейка, соединяющего Бобровню и Днепр.



Основательно перекусили, и понесли по полям лодку аж до Десёнки. Жарко, Маринка вьетнамку порвала, трава колючая. Баллон сильно сдувается, рюкзак выпадает, пиво выпадает))) Дошли, нормально, чо.
На водичку спустились - аа-а-а... Харашооо. Прохладно, волнушечка качает.





Вода - тварь хитрая, щурится, расставляет ловушки.
Ловко лапошит-катает целые скалы и берега.
Вот уж сколько веков ей все камушки - кумушки, всёсогласные, цокотушечно-пляские, пляжи строят, выглаживают.
Солнце, гамельнская волынка, раздуваясь к полудню, стелет бас под босую брань, барабань голопятую.
А по веткам плакучими баньши разливается, рвётся, попрошайничает и корит. Пока к пляжу не выведет.
Там уж кумушки расстарались! Затопили жаровенку, окружили кустами комарными - никуда, человечки, не денетесь!
Как у вас в котелке зашипит подогретое, так бегом с берегов поскачете - нашей доброй мурлыке волнушки месить, мять ногами бока, растирать бесконечные хитрые морды.
Подь сюды, царь зверей, тут чеши, тут и тут, к тому берегу брассом, и моторку пугни, пусть не ленится.



Моторки злые, как собаки, никогда не знаешь, чего от них ждать, и жив ли трезв ли тот, кто внезапно на тебя нос лодки направляет. Зато волна от них - закачаешься!
Только заклинаешь тихонько: поверни, поверни!
Уф, разворачивает, непременно вихрем и круто, чтоб максимально завалиться. Ура! Бегом к волне нос ставим, чтоб под себя поймать горку подкатывающую, и всю вереницу следом. И с горки - эээх! И каждый раз думаешь - как же на следующую влезет, слишком залом волны острый, даже барашек на верхушке курчавится...



Слушайте волынщика, ступайте к реке. Там водииичка! Почешите её, вы ж не жадные.