Ламповый мир
23/2/15 18:14![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
Он приходил как на дежурство, каждую ночь, заглядывал в окно, светил во все углы, искал меня.
Я лихорадочно сваливала игрушки, одежду, чтобы кусочки теней сливались в уютную скрытную темноту, и я могла в них уместиться. Забивалась под кровать, к самой стенке, закрывала лицо тапочком.
Он просто высматривал, не заходя, не шаря руками, выжидая, когда я выдам себя. Это было невыносимо. Стоял и всё.
Я замирала и боялась дышать, боялась моргать, слезились от рези вытаращенные в ужасе глаза.
Однажды я сжалась так, что смогла поместиться в тапочек.
Я боялась спать, плакала маме, что опять ночью приходил человек Солнце, я называла его "он", потому что все детские страшные персонажи - Бармалей, Волк, Бабай - были мужского рода. У него была круглая голова, руки и ноги, он пылал, и смотреть на него было невозможно, он был спокоен, молчалив и страшен - конечно же, он.
А появившиеся позднее Яга, всякие кикиморы, смерть, ведьмы, война - были женского, суетливого, говорливого и потому не очень страшного рода, как некрасивая бабка у подъезда, в которую нужно плюнуть три раза и обходить подальше, не слушая.
В тапочке спасения не нашлось, свет подбирался ко мне, душил и сжигал маленький мир под кроватью, ощупывал кроватные ноги, съедал закатившийся мячик. Он уже знал, где я прячусь, он просто бездумно ждал, и это было мучительнее всего. Я сидела в тапочке, разрываемая страхом, запрещала себе дышать глубоко и следила за пятнами света.
Кроме меня и тапочка в мире не оставалось ничего. Не было родителей в соседней комнате, не было дома, стен, все было сплошным голым светом, без начала и конца, и только я оставалась той махонькой точкой, в которой мир продолжал существовать. Весь мир был просто семилетним комочком ужаса в тапочке с неудобным задником...
- Он больше не снится! - радостно сказала я маме, - нас эвакуировали, и он меня сразу потерял!
Моя образованная, вдумчивая мама сказала тогда, и повторяла позже, что сон был вещий и предсказывал Чернобыль, предупреждал, подумать только - до самого дня аварии.
А я через год, уже в Киеве, ложась спать, смотрела на включённую шарообразную лампу и думала, может, это из-за неё мне тогда снилась эта жуткая светящаяся голова? И просила выключать свет, чтоб не горел, когда я засыпаю.
Мне снится такая прорва фантастики: нападающие драконы под сотню метров в длину, инопланетяне, вирусы, зомби, наводнения, космосы-армагеддоны, яркие и реалистичные, что обычно я говорю: моей голове точно не нужно принимать дурь, своей хватает.
Хотя, если честно, самые эмоционально впечатлившие сны были именно наркотическими. Засада.
И тоже ламповыми (в операционной).
Первый эйфоричный. Невыразимо приятно почему-то, когда ты мёд, и большие золотые пчёлыв белых халатах собирают тебя и ме-е-е-е-едленно запечатывают в соты. Часами, днями и неделями собира-а-ают и запечатывают. Кайф. Когда я проснулась, я долго сдерживалась, чтоб никого из медперсонала не убить за то, что распечатали меня из сот, сволочи.
В другом сне я была всем. Вообще всем: мельчайшей частицей (круглой и жёлтой, ага) и космосом (тоже по большому счёту круглым и жёлтым), идеями, законами и временем. У времени был отвратительно жёлтый цвет. Я была богом, я могла всё, и мне ничего не хотелось, потому что я всё знала и всё имела, я всё могла изменить, и поэтому какая разница что и как. Единственное, чего я не могла - это прекратить свое существование, потому что я всё равно была, хоть ты тресни, проклятая вездесущность. И это тоже часами, годами, вечность.
Когда меня разбудили, я плакала. Я была ещё в тумане, и мне казалось, что я придумала чудесный склероз и ухитрилась родиться в человеке, безмятежном и глупом, а память взяла и вернула мне меня настоящую, было очень страшно.
Это был самый кошмарный, феерически тоскливый сон, абсолютный концентрат депрессий, после которого я решила оставаться атеистом не только изчувства прекрасного невозможности впихнуть его в научное мировосприятие, но и из сострадания.
Пойду съем апельсин из сочувствия, он небось тоже ждёт, когда кто-то наконец прекратит его круглое жёлтое бытие.
Это был позитивный пост, есличо.
Я лихорадочно сваливала игрушки, одежду, чтобы кусочки теней сливались в уютную скрытную темноту, и я могла в них уместиться. Забивалась под кровать, к самой стенке, закрывала лицо тапочком.
Он просто высматривал, не заходя, не шаря руками, выжидая, когда я выдам себя. Это было невыносимо. Стоял и всё.
Я замирала и боялась дышать, боялась моргать, слезились от рези вытаращенные в ужасе глаза.
Однажды я сжалась так, что смогла поместиться в тапочек.
Я боялась спать, плакала маме, что опять ночью приходил человек Солнце, я называла его "он", потому что все детские страшные персонажи - Бармалей, Волк, Бабай - были мужского рода. У него была круглая голова, руки и ноги, он пылал, и смотреть на него было невозможно, он был спокоен, молчалив и страшен - конечно же, он.
А появившиеся позднее Яга, всякие кикиморы, смерть, ведьмы, война - были женского, суетливого, говорливого и потому не очень страшного рода, как некрасивая бабка у подъезда, в которую нужно плюнуть три раза и обходить подальше, не слушая.
В тапочке спасения не нашлось, свет подбирался ко мне, душил и сжигал маленький мир под кроватью, ощупывал кроватные ноги, съедал закатившийся мячик. Он уже знал, где я прячусь, он просто бездумно ждал, и это было мучительнее всего. Я сидела в тапочке, разрываемая страхом, запрещала себе дышать глубоко и следила за пятнами света.
Кроме меня и тапочка в мире не оставалось ничего. Не было родителей в соседней комнате, не было дома, стен, все было сплошным голым светом, без начала и конца, и только я оставалась той махонькой точкой, в которой мир продолжал существовать. Весь мир был просто семилетним комочком ужаса в тапочке с неудобным задником...
- Он больше не снится! - радостно сказала я маме, - нас эвакуировали, и он меня сразу потерял!
Моя образованная, вдумчивая мама сказала тогда, и повторяла позже, что сон был вещий и предсказывал Чернобыль, предупреждал, подумать только - до самого дня аварии.
А я через год, уже в Киеве, ложась спать, смотрела на включённую шарообразную лампу и думала, может, это из-за неё мне тогда снилась эта жуткая светящаяся голова? И просила выключать свет, чтоб не горел, когда я засыпаю.
Мне снится такая прорва фантастики: нападающие драконы под сотню метров в длину, инопланетяне, вирусы, зомби, наводнения, космосы-армагеддоны, яркие и реалистичные, что обычно я говорю: моей голове точно не нужно принимать дурь, своей хватает.
Хотя, если честно, самые эмоционально впечатлившие сны были именно наркотическими. Засада.
И тоже ламповыми (в операционной).
Первый эйфоричный. Невыразимо приятно почему-то, когда ты мёд, и большие золотые пчёлы
В другом сне я была всем. Вообще всем: мельчайшей частицей (круглой и жёлтой, ага) и космосом (тоже по большому счёту круглым и жёлтым), идеями, законами и временем. У времени был отвратительно жёлтый цвет. Я была богом, я могла всё, и мне ничего не хотелось, потому что я всё знала и всё имела, я всё могла изменить, и поэтому какая разница что и как. Единственное, чего я не могла - это прекратить свое существование, потому что я всё равно была, хоть ты тресни, проклятая вездесущность. И это тоже часами, годами, вечность.
Когда меня разбудили, я плакала. Я была ещё в тумане, и мне казалось, что я придумала чудесный склероз и ухитрилась родиться в человеке, безмятежном и глупом, а память взяла и вернула мне меня настоящую, было очень страшно.
Это был самый кошмарный, феерически тоскливый сон, абсолютный концентрат депрессий, после которого я решила оставаться атеистом не только из
Пойду съем апельсин из сочувствия, он небось тоже ждёт, когда кто-то наконец прекратит его круглое жёлтое бытие.
Это был позитивный пост, есличо.
Tags: