Одной осенней ночью Дима пошёл помыть морковку.
Это полезное событие произошло всего лишь позавчера.
Но успело обрасти таким количеством упоминаний и пересказываний, что стало полноценно доисторическим.
Костёр хипповато медитировал, покачивая рыжими патлами.
Дровеняки, как тощие ноги в потёртых джинсах (тёмные снизу, белые сверху), изредка шевелились и утрамбовывались в позу лотоса.
Когда Крайзер подвесил котёл с мясом низко над дровами, костровые коленки хрустнули. Казан зашипел, зарычал и принялся плеваться салом. Казан на огне всегда напоминает сферического кота в вакууме.
Огненные ласты обняли его и торопливо принялись гладить, норовя влезть коту в душу и оторвать от сердца поджаристый кусочек.
Совы сочувствующе покрикивали из дубов, и чьи-то глаза у самой земли неподвижно караулили палатку.
Мы с Маринкой оседлали скамейку, кромсали лук и баклажаны.
( Дима на секунду застыл над нами с морковкой наперевес... )
Очень хочется сказать, что я б тоже вот так смогла!
Но блин... Проверять неохота))
Это полезное событие произошло всего лишь позавчера.
Но успело обрасти таким количеством упоминаний и пересказываний, что стало полноценно доисторическим.
Костёр хипповато медитировал, покачивая рыжими патлами.
Дровеняки, как тощие ноги в потёртых джинсах (тёмные снизу, белые сверху), изредка шевелились и утрамбовывались в позу лотоса.
Когда Крайзер подвесил котёл с мясом низко над дровами, костровые коленки хрустнули. Казан зашипел, зарычал и принялся плеваться салом. Казан на огне всегда напоминает сферического кота в вакууме.
Огненные ласты обняли его и торопливо принялись гладить, норовя влезть коту в душу и оторвать от сердца поджаристый кусочек.
Совы сочувствующе покрикивали из дубов, и чьи-то глаза у самой земли неподвижно караулили палатку.
Мы с Маринкой оседлали скамейку, кромсали лук и баклажаны.
( Дима на секунду застыл над нами с морковкой наперевес... )
Очень хочется сказать, что я б тоже вот так смогла!
Но блин... Проверять неохота))
Tags: