![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
stihiynaya_hahaЛюбая история, начинающаяся словами "Ничего не предвещало" вполне могла бы начинаться так: "Однажды компания оптимистичных идиотов..." Ну, нас, конечно, это не касается. Потому что ничего же не предвещало!
Отплываем от пляжа, лиман качается. Ветер 8 м/с, назло прогнозу дует не в спину, а несет нас круто на правый берег, живописно торчащий над водой в виде песчаной стенки. Сплошной обрыв высотой с добротный дом, местами матерный. Тоисть трехэтажный.
Мы представили, как нас прибивает под стену песка и моментально закидывает волнами. Дна ногами не достать, потому что под обрывами всегда глубоко, на стенку не выбраться, и сверху еще вода стремительными комодами падает. И мы призадумались. В Крайзере проснулся морской волк. Не, водохранилищный. Как он на таких просторах ориентируется - ума не приложу! Он как-то очень быстро и извращенно расписал, каким маршрутом надо плыть, чтоб обмануть ветер.
По плану нам надо в темную точку впереди, где пункт два по карте, поэтому, сказал Крайзер, сначала мы будем плыть круто налево, а потом - сверяясь с ветром, позволим ему нас донести очень раздутой гипотенузой направо.
А я и не спорила, потому что недавно выпила кофе. Первые две чашки кофе делают из меня улыбчивого зомби. Я приветливо смотрю на мир сонными и пустыми глазами, в которых нет и зародыша мысли. Если у меня хватит сил пододвинуть к себе еще чашечку и глотнуть - я постепенно взбадриваюсь. А к вечеру меня от кофе может и колбасить... Некоторые мои друзья пьют кофе на ночь как снотворное.
Коротенький катет "налево" мы успешно миновали, а потом развернулись. Рулю я. Я направляю нос лодки, и тут же сбоку поднимается волна. Я успеваю подкрутить байдарку, но верхушка волны вливает несколько ведер мне на ноги. Я уворачиваюсь от второй - она тоже плюхается в байдарку. Через минуту я понимаю, что у меня ноги почти по колено в воде, а впереди - еще волн и волн! На мой вопль оборачивается Лиза.
Речной волк Муромская бросает весло, хватает колбу насоса и вычерпывает воду. В это время Крайзер поднимает парус. Парус у нас - кусок полиэтилена, привязанный к веслу. Никаких креплений нет, надо удержать руками - против восьми метров в секунду, в качающейся байдарке, за хвостики веревки. Крайзер орёт Муромской, чтоб помогала, она кидает колбу и ловит веревки. Ветер раздувает парус сильно вбок, мне надо ухитряться держать направление так, чтобы идти нужным курсом, и при этом чтоб парус не схлопывался. А у меня волны!
Короткие волны - это такая дрянь, такая дрянь! Они внезапные, и направление их непредсказуемо. В них нет гладкого, степенного движения, подобного ирландскому хороводу - когда вся линеечка неумолимо идет стеной, и можно по этой линеечке выровнять борта, дождаться, и перевалить. Они, как мыши из норы, веером выпархивают и скачут зигзагами. Мне надо в последний момент понять, куда прыснет эта лиманская мышь, повернуть байдарку, залезть на нее, развернуться на ее спине, чтоб на спуске не кренило и не заливало, и при этом успеть увидеть новую, крадущуюся, мышкующую, заразу.
Еще мне надо учитывать ветер, который продолжает угрожающе тащить нас на обрывы, и держать нос байдарки по курсу, но это направление никак - ну никак! - не устраивает волн, и они заставляют меня крутить байдарку как угодно, но не носом в сторону Белгорода.
Байдарка быстро тяжелеет, я кричу Лизе - она черпает. Ей нужно успеть подхватить веревки паруса, чтоб его не сорвало, когда Крайзер уже не может упираться, успеть подкурить ему сигарету, потому что он страшно нервничает из-за обрывов - ему кажется, что мы приближаемся. Ей нужно успеть отвинтить минералку и, перегнувшись, сунуть мне между колен - у меня пересохло горло, царапает, и слезы заливают лицо. Зажигалка вымокла, сигарета не загорается, байда снова полна воды, я прошу забрать минералку - не смогла выпустить весло даже на секунду, только бутылку расплескала, байдарку носит по волнам, заливает. Иногда попадаются волны меньше метра высотой - я их игнорирую, они редкие и на фоне вон той, которая встает в стороне, почти в человеческий рост, и еще поднимается, они выглядят штилем.
Я смотрю на волну краем глаза. Она слишком крута, чтобы дойти до нас - развалится... Опустится как подводная лодка, но если есть одна такая - будут другие. И они могут быть совсем рядом. Крайзер держит поводок паруса, одновременно ровняет края, чтоб пузо паруса было постоянно раздуто. Нас несет так быстро, что по воде от нас, как от катера, расходятся буруны. Еще он следит за обрывистым берегом. Вертит головой и восхищается волнами. Муромская вторит ему, кивает на новые волны.
Я - морской заяц. У меня сводит челюсти от напряжения, дрожат ноги и я не могу повернуть голову. Я несколько раз повелась на крики моих волков, чуть не упала. У меня сильно закружилась голова, и я увидела эту бесконечную шевелящуюся массу, эти встающие и опадающие гребешки, я попыталась представить, какими они дойдут до меня и подстроилась, и основательно подтопила байдарку.
Тогда я решила видеть только то, что впереди, а сбоку - лишь то, что близко. Вцепилась глазами в точку на берегу и вслух отвечала: "Не буду!", когда Крайзер восклицал: "Посмотри туда!"
При том, что Крайзер просто офигевал от простора, крутил головой - вперед ему мешал смотреть парус, и пребывал в полнейшем восторге, а Лиза вообще умиротворилась и сидела в луже нирваны, довольная и спокойная, временами вычёрпывая из-под ног лишнее. Одна я такая дёрганая попалась.
Примерно на середине пути я придумала себе более явную цель, которую легко представить, и которая помогла мне зашориться от вида волн.
Я так замерзла, что меня колотило, и непослушная рука не всегда верно ставила весло, я жутко хотела пить, голова "плыла", и тогда я сказала, тоже вслух:
- Выйду на берег - и сразу хлебну коньяка, ба-а-альшой глоток, а потом слопаю горячую сардельку.
Кажется, меня никто не услышал, но мне понравилось, я взбиралась на очередную волну и гудела сквозь судорожно стиснутые зубы:
- Глоток коньяка!
Волна уходит - бултых! - а я ей вслед:
- И саррделька!
На очередной сардельке я заметила такое, что меня тоже стал беспокоить правый берег. До сих пор мне казалось, что нас туда никак не вынесет, мы успеем войти в узкое горло лимана, и Крайзер зря нервничает, но тут нас развернуло вправо, и мне пришлось посмотреть не боковым зрением. Нас несло прямиком на мель. Не ту мель, которая островок с пальмой посреди воды, - а стоячие волны, булькающие, как в котелке, с белыми спинами, бешеные, как морской прибой.
Весь остальной лиман по сравнению с этим местом казался довольно спокойным. И нас толкало быстро и точно в объятия мели.
Я крутанула, чтобы опал парус, думая, что так нас меньше будет тащить ветром, и мы сможем просто выгрести на веслах. А нас потащило еще правее, только медленно. Крайзер снова расправил полиэтилен, и мы дернулись, набирая скорость. Виляя между волнами, карабкаясь на них, мы шли вперед почти боком. Я уже постоянно видела мель правым глазом и просто не могла определиться, чего мне больше бояться. Руки задубели, челюсти от холода сводит, от страха живот сжался в ком и жутко болит, постоянно кружится голова. Я совершенно не могла расслабить пресс - пыталась надуть живот, а он как каменный. К тому же я была простужена, и у меня ужасно чесался нос. Это замечательно - когда чешется нос, а вы всего боитесь, потому что чесуха злит, и это меняет общий вкус эмоционального винегрета!
Крайзер злился из-за сигарет - очень хотелось курить, а Лиза, кажется, была спокойна как танк, только переспрашивала все время, не дать ли мне попить. Мы потом еще смеялись, что она вроде бы на прогулочке покаталась.
До крупных волн меляка нам оставалось метров десять, когда ветер внезапно сменился на попутный, и лихо потащил нас вперед.
- Коньяка-а-а-а, - простонала я. Мель осталась за спиной. В этот момент мой страх перегорел. Остался хвост тревоги - потому что я все еще думала, что случилось бы, если бы мы попали в те волны. Я думаю, что нас бы перевернуло. Крайзер считает, что перевернуть нас невозможно, и вообще - мель это мель, на ней не утонешь. А я думаю, что водой бы просто закидало, так, что сил не было б выбраться.
Кроме тревоги задним числом, в голове были злость, коньяк с сарделькой и режим "отморожка" - я впадаю в него, когда замерзаю. Начинаю отсчитывать частый ритм, и ставлю крохотные задачки, вроде: дойти до того столба. Я при этом могу идти, вслух бубнить, какую часть задачки сделала, и невпопад считать секунды.
Метроном в голове увлек меня настолько, что я под него диктовала себе: раз-вер-нуть, и кор-мой, про-тя-нуть - под-гре-сти. Терпеть не могу вальс))
Впереди показалась пристань, ветер слегка поменял направление, и мне стало так хорошо, так хорошо, только холодно. Байдарка слушалась, на волну мне теперь было чихать. Ветер подталкивал в спину, волны, казалось, не накатывали сверху, а подлизывались. Как запуганный сенбернар лезет под диван, так они пытались поднырнуть под байдарку. Мы кричали, обсуждали краны, крепость, шутили, что-то про викингов и опять про коньяк. Помню, что Крайзер орал, что я не туда правлю, а я даже не поняла, что это мне - во мне уже была такая четкая картинка, как и что делать, такой у нас с волнами был заговор, что крики мне только мешали.
От крепости по холму спускался дядечка, бросил велосипед и побежал вниз, к воде. Я подумала, что он нас спасать собирается - мы ж идем замысловатым зигзагом. Выплыли, въехали носом в берег. Я встала - еле разогнулась, меня качает, Лиза перепуганно на меня смотрит.
- С прибытием! - кричит Крайзер, и тише: - Надо бы за пивом сходить.
Подбегает дядечка, скачет от восторга, оказывается, очень ему понравилось, как мы шли, хлопает себя по штанам - ищет Крайзеру сухую зажигалку. Потом щупал борта, ногами пинал, все выспрашивал. А мы думали: "Эх, дядька, это ж ты нас уже без паруса углядел... Раньше бы, да чтоб ты нас сфоткал!"
Собрались, даже поругались немного для сугреву, потом забрались наверх, возле крепостной стены в кафе сели пить пиво и есть вкуснющие, горячущие, только с огня, сардельки.
Отплываем от пляжа, лиман качается. Ветер 8 м/с, назло прогнозу дует не в спину, а несет нас круто на правый берег, живописно торчащий над водой в виде песчаной стенки. Сплошной обрыв высотой с добротный дом, местами матерный. Тоисть трехэтажный.
Мы представили, как нас прибивает под стену песка и моментально закидывает волнами. Дна ногами не достать, потому что под обрывами всегда глубоко, на стенку не выбраться, и сверху еще вода стремительными комодами падает. И мы призадумались. В Крайзере проснулся морской волк. Не, водохранилищный. Как он на таких просторах ориентируется - ума не приложу! Он как-то очень быстро и извращенно расписал, каким маршрутом надо плыть, чтоб обмануть ветер.
По плану нам надо в темную точку впереди, где пункт два по карте, поэтому, сказал Крайзер, сначала мы будем плыть круто налево, а потом - сверяясь с ветром, позволим ему нас донести очень раздутой гипотенузой направо.
А я и не спорила, потому что недавно выпила кофе. Первые две чашки кофе делают из меня улыбчивого зомби. Я приветливо смотрю на мир сонными и пустыми глазами, в которых нет и зародыша мысли. Если у меня хватит сил пододвинуть к себе еще чашечку и глотнуть - я постепенно взбадриваюсь. А к вечеру меня от кофе может и колбасить... Некоторые мои друзья пьют кофе на ночь как снотворное.
Коротенький катет "налево" мы успешно миновали, а потом развернулись. Рулю я. Я направляю нос лодки, и тут же сбоку поднимается волна. Я успеваю подкрутить байдарку, но верхушка волны вливает несколько ведер мне на ноги. Я уворачиваюсь от второй - она тоже плюхается в байдарку. Через минуту я понимаю, что у меня ноги почти по колено в воде, а впереди - еще волн и волн! На мой вопль оборачивается Лиза.
Речной волк Муромская бросает весло, хватает колбу насоса и вычерпывает воду. В это время Крайзер поднимает парус. Парус у нас - кусок полиэтилена, привязанный к веслу. Никаких креплений нет, надо удержать руками - против восьми метров в секунду, в качающейся байдарке, за хвостики веревки. Крайзер орёт Муромской, чтоб помогала, она кидает колбу и ловит веревки. Ветер раздувает парус сильно вбок, мне надо ухитряться держать направление так, чтобы идти нужным курсом, и при этом чтоб парус не схлопывался. А у меня волны!
Короткие волны - это такая дрянь, такая дрянь! Они внезапные, и направление их непредсказуемо. В них нет гладкого, степенного движения, подобного ирландскому хороводу - когда вся линеечка неумолимо идет стеной, и можно по этой линеечке выровнять борта, дождаться, и перевалить. Они, как мыши из норы, веером выпархивают и скачут зигзагами. Мне надо в последний момент понять, куда прыснет эта лиманская мышь, повернуть байдарку, залезть на нее, развернуться на ее спине, чтоб на спуске не кренило и не заливало, и при этом успеть увидеть новую, крадущуюся, мышкующую, заразу.
Еще мне надо учитывать ветер, который продолжает угрожающе тащить нас на обрывы, и держать нос байдарки по курсу, но это направление никак - ну никак! - не устраивает волн, и они заставляют меня крутить байдарку как угодно, но не носом в сторону Белгорода.
Байдарка быстро тяжелеет, я кричу Лизе - она черпает. Ей нужно успеть подхватить веревки паруса, чтоб его не сорвало, когда Крайзер уже не может упираться, успеть подкурить ему сигарету, потому что он страшно нервничает из-за обрывов - ему кажется, что мы приближаемся. Ей нужно успеть отвинтить минералку и, перегнувшись, сунуть мне между колен - у меня пересохло горло, царапает, и слезы заливают лицо. Зажигалка вымокла, сигарета не загорается, байда снова полна воды, я прошу забрать минералку - не смогла выпустить весло даже на секунду, только бутылку расплескала, байдарку носит по волнам, заливает. Иногда попадаются волны меньше метра высотой - я их игнорирую, они редкие и на фоне вон той, которая встает в стороне, почти в человеческий рост, и еще поднимается, они выглядят штилем.
Я смотрю на волну краем глаза. Она слишком крута, чтобы дойти до нас - развалится... Опустится как подводная лодка, но если есть одна такая - будут другие. И они могут быть совсем рядом. Крайзер держит поводок паруса, одновременно ровняет края, чтоб пузо паруса было постоянно раздуто. Нас несет так быстро, что по воде от нас, как от катера, расходятся буруны. Еще он следит за обрывистым берегом. Вертит головой и восхищается волнами. Муромская вторит ему, кивает на новые волны.
Я - морской заяц. У меня сводит челюсти от напряжения, дрожат ноги и я не могу повернуть голову. Я несколько раз повелась на крики моих волков, чуть не упала. У меня сильно закружилась голова, и я увидела эту бесконечную шевелящуюся массу, эти встающие и опадающие гребешки, я попыталась представить, какими они дойдут до меня и подстроилась, и основательно подтопила байдарку.
Тогда я решила видеть только то, что впереди, а сбоку - лишь то, что близко. Вцепилась глазами в точку на берегу и вслух отвечала: "Не буду!", когда Крайзер восклицал: "Посмотри туда!"
При том, что Крайзер просто офигевал от простора, крутил головой - вперед ему мешал смотреть парус, и пребывал в полнейшем восторге, а Лиза вообще умиротворилась и сидела в луже нирваны, довольная и спокойная, временами вычёрпывая из-под ног лишнее. Одна я такая дёрганая попалась.
Примерно на середине пути я придумала себе более явную цель, которую легко представить, и которая помогла мне зашориться от вида волн.
Я так замерзла, что меня колотило, и непослушная рука не всегда верно ставила весло, я жутко хотела пить, голова "плыла", и тогда я сказала, тоже вслух:
- Выйду на берег - и сразу хлебну коньяка, ба-а-альшой глоток, а потом слопаю горячую сардельку.
Кажется, меня никто не услышал, но мне понравилось, я взбиралась на очередную волну и гудела сквозь судорожно стиснутые зубы:
- Глоток коньяка!
Волна уходит - бултых! - а я ей вслед:
- И саррделька!
На очередной сардельке я заметила такое, что меня тоже стал беспокоить правый берег. До сих пор мне казалось, что нас туда никак не вынесет, мы успеем войти в узкое горло лимана, и Крайзер зря нервничает, но тут нас развернуло вправо, и мне пришлось посмотреть не боковым зрением. Нас несло прямиком на мель. Не ту мель, которая островок с пальмой посреди воды, - а стоячие волны, булькающие, как в котелке, с белыми спинами, бешеные, как морской прибой.
Весь остальной лиман по сравнению с этим местом казался довольно спокойным. И нас толкало быстро и точно в объятия мели.
Я крутанула, чтобы опал парус, думая, что так нас меньше будет тащить ветром, и мы сможем просто выгрести на веслах. А нас потащило еще правее, только медленно. Крайзер снова расправил полиэтилен, и мы дернулись, набирая скорость. Виляя между волнами, карабкаясь на них, мы шли вперед почти боком. Я уже постоянно видела мель правым глазом и просто не могла определиться, чего мне больше бояться. Руки задубели, челюсти от холода сводит, от страха живот сжался в ком и жутко болит, постоянно кружится голова. Я совершенно не могла расслабить пресс - пыталась надуть живот, а он как каменный. К тому же я была простужена, и у меня ужасно чесался нос. Это замечательно - когда чешется нос, а вы всего боитесь, потому что чесуха злит, и это меняет общий вкус эмоционального винегрета!
Крайзер злился из-за сигарет - очень хотелось курить, а Лиза, кажется, была спокойна как танк, только переспрашивала все время, не дать ли мне попить. Мы потом еще смеялись, что она вроде бы на прогулочке покаталась.
До крупных волн меляка нам оставалось метров десять, когда ветер внезапно сменился на попутный, и лихо потащил нас вперед.
- Коньяка-а-а-а, - простонала я. Мель осталась за спиной. В этот момент мой страх перегорел. Остался хвост тревоги - потому что я все еще думала, что случилось бы, если бы мы попали в те волны. Я думаю, что нас бы перевернуло. Крайзер считает, что перевернуть нас невозможно, и вообще - мель это мель, на ней не утонешь. А я думаю, что водой бы просто закидало, так, что сил не было б выбраться.
Кроме тревоги задним числом, в голове были злость, коньяк с сарделькой и режим "отморожка" - я впадаю в него, когда замерзаю. Начинаю отсчитывать частый ритм, и ставлю крохотные задачки, вроде: дойти до того столба. Я при этом могу идти, вслух бубнить, какую часть задачки сделала, и невпопад считать секунды.
Метроном в голове увлек меня настолько, что я под него диктовала себе: раз-вер-нуть, и кор-мой, про-тя-нуть - под-гре-сти. Терпеть не могу вальс))
Впереди показалась пристань, ветер слегка поменял направление, и мне стало так хорошо, так хорошо, только холодно. Байдарка слушалась, на волну мне теперь было чихать. Ветер подталкивал в спину, волны, казалось, не накатывали сверху, а подлизывались. Как запуганный сенбернар лезет под диван, так они пытались поднырнуть под байдарку. Мы кричали, обсуждали краны, крепость, шутили, что-то про викингов и опять про коньяк. Помню, что Крайзер орал, что я не туда правлю, а я даже не поняла, что это мне - во мне уже была такая четкая картинка, как и что делать, такой у нас с волнами был заговор, что крики мне только мешали.
От крепости по холму спускался дядечка, бросил велосипед и побежал вниз, к воде. Я подумала, что он нас спасать собирается - мы ж идем замысловатым зигзагом. Выплыли, въехали носом в берег. Я встала - еле разогнулась, меня качает, Лиза перепуганно на меня смотрит.
- С прибытием! - кричит Крайзер, и тише: - Надо бы за пивом сходить.
Подбегает дядечка, скачет от восторга, оказывается, очень ему понравилось, как мы шли, хлопает себя по штанам - ищет Крайзеру сухую зажигалку. Потом щупал борта, ногами пинал, все выспрашивал. А мы думали: "Эх, дядька, это ж ты нас уже без паруса углядел... Раньше бы, да чтоб ты нас сфоткал!"
Собрались, даже поругались немного для сугреву, потом забрались наверх, возле крепостной стены в кафе сели пить пиво и есть вкуснющие, горячущие, только с огня, сардельки.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
(no subject)
23/4/13 13:23 (UTC)А вот увеличенное перо руля, шверты и жесткое крепление паруса бы не помешали )
(no subject)
25/4/13 10:28 (UTC)(no subject)
23/4/13 16:10 (UTC)особенно хорошо понимаю невозможность закурить и хлебнуть воды, и - согреться...
а ещё лучше - вытягивание себя из болотца за косицу посредством богатого воображения - "коньяк и сарррдельки с огня", блин.
знакомый альпинист рассказывал, что как-то раз выжил только потому, что почудился ему запах шашлыка, когда он висел над пропастью на одном только честном слове...
да, адреналин - наркотик, и к нему быстро привыкаешь...
(no subject)
25/4/13 09:13 (UTC)Да, воду я подумываю как-то прицепить сбоку, с трубочкой, как велосипедисты делают. Вообще надо все виды комфорта устроить себе, тогда рассказы будут смешные)
"Сижу я в байдарке на диване... покуриваю кальян, а тут волна рядом - я ее мухобойкой!"
(no subject)
25/4/13 09:39 (UTC)я до жути люблю крепкий чай с молоком... это в комфортных условиях - у комелька, с бергамотом...
а в полевых это была солдатская фляжка из алюминия, в которую заливался свежий чай с концентрированным молоком (без сахара), и все это "боhатсво" нужно было с утра бросить на камни, чтобы к обеду оно почти вскипело на солнце.
на пароходе у нас гостей потчевали чаем с солью и сахаром... ну, кто-то случайно их смешал по-пьяни в мешке, а выбросить жалко же... продукты же...
гости наивно полагали, что это с забортной воды чаёк.
то ещё рвотное...
мля, столько лет прошло, а вкус помнится (
(no subject)
25/4/13 10:12 (UTC)(no subject)
25/4/13 11:06 (UTC)приедет насяльника с продуктами из города, так дня три все растворимый кофе прямо в чай себе кладут по три ложки и бабулино варенье туда же.
(no subject)
25/4/13 11:11 (UTC)(no subject)
25/4/13 11:26 (UTC)он со дна за ложкой тянется такими нитками, как на пицце...
(no subject)
25/4/13 12:07 (UTC)(no subject)
25/4/13 13:27 (UTC)чтобы оценить, нужно попробовать.
(я пробовала, мне - "не")
(no subject)
25/4/13 10:23 (UTC)Кстати, спасибо! совсем как-то про сгущенку забыли в походы.
(no subject)
25/4/13 11:07 (UTC)(no subject)
25/4/13 06:23 (UTC)ну, ребята, вы и экстремалы - то в шторм на байдарке выйти, то пожар на кухне устроить, веселая жизнь!
(no subject)
25/4/13 09:08 (UTC)Но все равно я считаю сплав экстремальным)
(no subject)
25/4/13 10:12 (UTC)(no subject)
25/4/13 10:24 (UTC)Где-то так ))
25/4/13 10:26 (UTC)